Киндрэт. Кровные братья - Страница 105

105

Хлопнула пробка шампанского, раздался дружный визг. Тхорнисхи повели своих гостий в особняк. Человеческие наемники, охранявшие вход в «Лунную крепость», препятствий незнакомым женщинам не чинили. За время службы они уже привыкли, что яркие мотыльки проходят внутрь, но крайне редко выбираются наружу.

Посетительницы резиденции были юны, хорошо одеты и привлекательны. Впрочем, так было всегда. Очередные искательницы ночных развлечений и приключений нашли и то и другое. На свою голову. Миклош Бальза никогда не уподоблялся братьям из других семей и предпочитал консервантам свежую кровь. Желательно молодую. В вопросе питания нахттотер ничем не отличался от любого другого потребителя и предпочитал, чтобы продукты были заключены в красивую упаковку. Еще один желательный (но необязательный) критерий — чтобы эти продукты по возможности вели себя тихо и не брыкались, когда их употребляют.

Миклошу хотелось спуститься вниз, в обеденный зал, но доклад, который он ожидал с минуты на минуту, заставлял проявить терпение. Еда не главное. Она подождет. Дела превыше всего.

— Нахттотер…

Он отвернулся от окна:

— Что у тебя, Йохан?

— Роман. С докладом.

— Пусть войдет, — коротко бросил нахтриттер, а потом, словно вспомнив, добавил: — Потом зайди ко мне.

Высоченный тхорнисх коротко поклонился и вышел. Глава клана прошел через весь свой немаленький кабинет и осторожно присел на краешек стола. В кабинет вошел один из тех, кто привез в особняк еду.

— Славься, нахттотер.

— Здравствуй, брат, — благожелательно поприветствовал Романа Миклош.

— Мы привезли овец. Одна из них блондинка, как вы хотели.

Бальза вновь почувствовал голод и с легким раздражением подавил желание немедленно спуститься вниз и впиться в шею девчонки.

— Все чисто? — Его голос звучал ровно и лениво.

Никакого намека на жажду.

— Да, — сказал «солдат» и тут же поспешно пояснил: — Мы их проверили.

Глава клана одобрительно кивнул. Однажды эти идиоты притащили в его логово дочку мэра. Неприятностей была масса. Полиция подняла на дыбы весь город, и пришлось изменять привычной практике доставки пищи на дом и самостоятельно охотиться на улицах. С той поры всех девушек, решивших провести ночь в «Лунной крепости», ревизовали, чтобы впоследствии избежать неприятных эксцессов.

— Замечательно. Ты и братья отлично поработали. Возьмите себе одну. Нет… двоих.

Сегодня Миклош Бальза пребывал в отличном настроении.

— Благодарю, нахттотер!

Едва заметным жестом руки тот показал Роману, что он может быть свободен. Вновь вошел Йохан.

— Садись, — коротко бросил Миклош, указав на кресло с высокой спинкой рядом со своим столом. — И разденься.

Йохан молча сбросил с широких плеч длинный кожаный плащ, перекинул через руку.

— Повесь у двери. Для чего там, по-твоему, вешалка? — раздраженно буркнул тхорнисх. — И сколько раз я просил тебя, прежде чем входить, мыть обувь? Кто потом будет чистить ковер?

В вопросах гигиены господин Бальза был так же четок и бескомпромиссен, как и в вопросах музыки. Он ценил порядок во всем, любая неряшливость являлась резко раздражающим фактором.

— Простите, нахттотер. Это больше не повторится, — смиренно ответил великан.

Так он отвечал каждый раз. Но своих привычек не менял и сапоги не мыл. То ли забывал, то ли попросту не считал нужным заниматься такими пустяками. Это продолжалось из года в год. Миклош недовольно хмурился, пенял своему помощнику на свинство, но к более кардинальным мерам не переходил, а Йохан признавал свою вину, обещал исправиться, и все шло по накатанной колее…

— Тогда сними ботинки, — буркнул тхорнисх и, обойдя стол, сел на свое место.

Пока помощник разувался, он достал из верхнего ящика нож для бумаги и стал задумчиво вращать его между пальцами.

Кресло жалобно пискнуло под весом Йохана. Нахттотер поморщился, увидев, что у того мокрые носки. На дорогом ковре остались грязные отпечатки ступней. Подавив волну раздражения, Миклош промолчал, давая понять помощнику, что он может начинать доклад. Но тут ожил телефон.

Тхорнисх пошевелился, лишь когда прозвучал восьмой звонок. Небрежно протянул руку и, не снимая трубку, включил интерком. Также молча откинулся в кресле. Он не любил начинать разговор первым, считая, что, раз звонят ему, значит, пусть и вертятся.

Абонент на том конце провода, похоже, знал об этой привычке нахттотера:

— Доброй ночи, брат.

Миклош недовольно поморщился, но ответил:

— Доброй ночи, Рамон. Я рад тебя слышать.

— Оставь свои издевки, тхорнисх. Иногда я начинаю жалеть, что у нас с тобой общие дела.

— У тебя возникли проблемы?

Даже через микрофон было слышно, как Вьесчи заскрипел зубами.

— Нет. Это у тебя возникли проблемы. Неприятности в Колумбии.

— Мы не торгуем дурью, которой потчуют овец. — Господин Бальза решил прикинуться ничего не понимающим и позлить своего собеседника. Это доставляло ему огромное удовольствие.

— Речь не о том, и тебе это прекрасно известно. Твои наемники не выполнили обязательств! За что я плачу деньги?!

— Помягче, Рамон. Я могу обидеться.

— Мне плевать, что ты можешь. По твоей вине я потерял триста миллионов!

— Не будь столь мелочен! — Глупый и пустой разговор начал раздражать тхорнисха. — Пропавший порошок не повод для ссоры. Перезвони мне завтра. Я постараюсь исправить эту неприятность. Если ничего не выйдет, верну деньги из своих фондов. Доброй ночи. — Не дожидаясь ответа, он прервал связь и лишь после этого выругался: — Что о себе думает этот продажный блаутзаугер?!

105